Досым Сатпаев: я за перевод детских садов на казахский язык

1 Недавно состоялась презентация аналитической книги от коллектива казахстанских политологов «Коктейль Молотова. Анатомия казахстанской молодежи». Название книги подобрано как нельзя точно, ведь, по мнению авторов книги, именно коктейль Молотова олицетворяет неисчерпаемую энергию молодого поколения. Но вместе с тем, в руках недоброжелателя эта энергия может нести огромную угрозу. О том, что угрожает нашему обществу, с какими проблемами сталкивается казахстанская молодежь и где корни этих проблем, рассказал один из авторов книги - Досым Сатпаев. - Досым, расскажите, как вы пришли к тому, чтобы в продолжение «Сумеречной зоны» написать книгу о молодежи? - Ты знаешь, в кинематографе есть такая традиция снимать трилогии, поэтому «Коктейль Молотова» можно считать второй частью возможной трилогии, у нас уже есть первая часть. В прошлом году вышла книга «Сумеречная зона или ловушка переходного периода» - это также коллективная работа казахстанских политологов и социологов. Книга была посвящена транзиту власти, разным моделям ее смены и возможным перспективам Казахстана с точки зрения этого транзита. Когда мы писали эту книгу, то обратили внимание на арабский опыт, где в авангарде спонтанных политических движений, которые сменили политические режимы, как раз стояли молодые люди. В Тунисе детонатором конфликта с властями, который привел к смене власти и революции, была смерть молодого человека. Он поджег себя, при этом он не был маргиналом, он был образован, у него был диплом, но он не нашел себя в жизни, не нашел достойной работы. Первым мотивом стало наше исследование в рамках «Сумеречной зоны или ловушки переходного периода», где мы вскользь упоминали о молодежи. Второй мотив - рост экстремистских и террористических рисков в Казахстане. Согласно официальной статистике, около 60 процентов осужденных лиц по статье экстремизм и терроризм в Казахстане, это люди до 29 лет. Для нас это было тревожным трендом. Мы пытались понять, почему возникла такая ситуация, почему часть молодежи уходит в радикальное подполье, и самое главное – является ли этот тренд массовым? Хотя, как показывает практика, некоторые молодые люди, которые ушли в радикальные структуры, уже находятся на территории других стран (Сирия, Ирак), ведут там боевые действия. Третий мотив, который подвигнул нас написать эту книгу, это события прошлого года, связанные с концертом Кайрата Нуртаса - беспорядки у Прайм плаза. Эти беспорядки вызвали очень большой резонанс не только в Алматы, но и во всем Казахстане. Многие задавались вопросом, откуда взялась агрессия на абсолютно безобидном концерте? Для нас, как для исследователей, было очень интересно, потому что это говорило о том, что среди казахстанской молодежи так же есть определенные группы людей, которые могут эту агрессию проявлять спонтанно и неожиданно, тем более это будет представлять серьезную угрозу, если данная агрессия будет использована в политических целях. Об этом, кстати, говорит опыт соседних стран, в частности опыт Кыргызстана. Я был в Бишкеке в 2005 году, во время первой революции. На моих глазах происходили события, когда большое количество молодых людей, не нашедших себя в этой жизни, активно участвовали в захвате административных зданий, в организации митингов, демонстраций, при этом часто не бесплатно. Им за это платили, и платили абсолютно разные структуры: криминальные структуры, религиозные организации, как Хизб ут-Тахрир аль-Ислами, некоторые кыргызские политики и так далее. Там активно использовали именно не обустроенную агрессивную молодежь как политический инструмент. Для нас эта книга имела две конечные цели. Во-первых, как некая альтернативная аналитическая информация, которой, я надеюсь, воспользуются государственные структуры, занимающиеся государственной молодежной политикой. Во-вторых, мы хотели, чтобы она вызвала дискуссию, критику, поддержку, что угодно, но отнюдь не равнодушное отношение. - Вы говорили, что сразу после выхода «Сумеречной зоны» работой стали интересоваться представители власти, Администрация Президента. А насколько была им интересна ваша последняя книга? - В отличие от начала двухтысячных и даже середины прошлого десятилетия, в Астане со стороны разных государственных структур уже существует интерес к тем или иным аналитическим материалам, которые готовят негосударственные аналитические структуры. С моим коллегой Ерланом Кариным мы еще с конца девяностых годов активно писали и издавали книги и журналы об угрозе экстремизма. Тогда было много обвинений в наш адрес, в том числе и со стороны чиновников в том, что мы будоражим общественность, сеем панику, что в условии Казахстана экстремизм невозможен. - А были ли тревожные звоночки, чтобы писать о проблемах экстремизма в конце девяностых годов в Казахстане? Нет, это была наша собственная инициатива, тогда мы по сути уже видели тревожные тренды у наших соседей. Было ясно, что если Казахстан находится в окружении государств, где экстремистская и террористическая деятельность имеет глубокие корни и высокую активность (Россия, Китай, страны Центральной Азии), то было бы глупо рассчитывать на то, что Казахстан останется в стороне. Я говорю о том, что в то время чиновники относились к нашей работе с долей скепсиса и недовольства. Ситуация стала меняться, особенно резко ситуация изменилась после событий в Жанаозене и Шаныраке. Власть поняла, что те риски и угрозы, о которых мы говорили уже давно, к сожалению, начали проявляться в Казахстане. Что касается «Коктейля Молотова», то со стопроцентной уверенностью я могу сказать, что власть проявит интерес к этой книге. - Как защитить молодых, которые уже закончили школы, университеты от неверных интерпретаций, выгодных третьим силам? - Надо исходить из того, что в Казахстане есть разные категории молодых людей. Малоимущая молодежь нуждается в помощи. Но и золотой молодежи следует помочь, но в другом плане – морально-этическом воспитании. Это очень интересный момент, потому что многие считают, что много маргиналов только среди обездоленной молодежи. Маргиналов много и среди детей высокопоставленных чиновников и детей бизнесменов, уровень наркомании там не меньше, чем среди сельской молодежи. Это является доказательством того, что деградация системы образования, культуры, воспитания охватила всю вертикаль: от богатых слоев до бедных. Что касается вопроса, подход должен быть дифференцированным. Идеально начинать с детского сада. Когда ребенок попадает в детский сад, государство уже должно подключиться для того, чтобы постепенно прививать ребенку на простом понятном уровне политическую культуру. Ребенок должен знать в какой стране он живет, должен считать себя частью Казахстана, знать гимн этой страны, более того, я полностью поддерживаю идею перевода всех детских садов на казахский язык. Далее школьники, это совсем другая категория. Необходимо большое внимание уделять патриотическому воспитанию, и что немаловажно, качественному образованию, потому что качество школьного образования такое же плохое, как и качество высшего образования. Посмотри на наши учебники, это же ужас! Кто их писал?! Такое ощущение, что их писали враги государства. По отношению к школьному образованию, государство должно применять свои методы. Кстати, возможно в школах было бы неплохо усилить работы по отдельным каким-то предметам. Например, по предметам, связанным с историей религий или культуры. Студенты. Здесь тоже необходимо улучшать качество образования. Многие выпускники, которые платят за свое образование немалые деньги, получают диплом, который не соответствует потребностям рынка труда. Они попадают в океан, но их никто не научил плавать. Часть этих людей деградирует, есть те, кто находят себе место, потому что у людей разная судьба, разный путь и разная поддержка. Кому-то помогут родители, кому-то друзья родителей. Но не всем так везет, поэтому я всегда был сторонником того, чтобы в Казахстане у всех были равные стартовые условия для всех молодых людей, выпускников вузов. Чтобы после окончания университета у всех были равные возможности с точки зрения качества образования. Ну, не дело, когда кому-то повезло, он получил образование заграницей по линии «Болашака», к примеру, приехал в Казахстан и ему сразу предложили теплое хорошее место. Либо наш выпускник, который получил местное образование низкого качества, и ему никто не помогает. Мы должны решить эту проблему в Казахстане, государство должно создать равные стартовые условия, равное качество в системе образования. Внутренняя миграция, о которой я говорил, связана с тем, что все едут в Алматы либо в Астану, потому что считают, что там образование лучше, здесь университеты лучше. Регионы лишаются трудовых ресурсов. Глупо, когда сейчас государство пытается вернуть их назад. Многие уже привыкли к городской жизни, они не хотят назад возвращаться. Это такой комплекс проблем, которыми должно государство заняться. Речь идет не только об идеологии, речь идет о создании полноценно работающей инфраструктуры для формирования человеческого капитала. В эту инфраструктуру входит все: и культура, и образование, и деятельность политических организаций, которые должны объяснять молодежи, что значит быть гражданином. - Как по-вашему, с какими проблемами встречается нынешнее поколение молодежи? - Приведу пример, если тебя приучили ездить в «Запорожце», заявляя на каждом углу, что тебе повезло, то и планка потребностей у тебя низкая. Но когда ты пересел в салон Mercedes, то твоя планка вырастает, ты постепенно начинаешь забывать, что когда-то было хуже. Если сейчас заставить тебя пересесть обратно в Запорожец, то это вызовет возмущение и даже революцию. У нынешних молодых людей очень высокие планки, в отличие от нас. Мы знали, что происходит что-то интересное, но что произойдет завтра, мы не знали. Нынешние молодые люди в этом плане более прагматичны, и речь идет не только о городских, иначе почему сельская молодежь активно мигрирует в города? Они считают, что в больших городах более высокая планка, и в плане материального обеспечения, и в реализации своего карьерного роста. А планка замыкается в первую очередь на конкретных материальных потребностях: хорошая работа, хорошая зарплата, наличие своего транспорта, для кого-то создание семьи. Самое интересное, что все эти материальные блага ассоциируются с очень узкими профессиональными нишами. Все это у тебя будет, если ты станешь чиновником, представителем силовой структуры, ну и на крайняк, если ты станешь бизнесменом. Сложился некий миф о том, что хорошо живут в этой стране только госслужащие, силовики и бизнесмены. Они видят: вот это дом чиновника, а это дом милиционера, а вот едет сын таможенника на последней модели какой-нибудь машины. Это кризис шкалы ценностей. - В завершение нашего интервью расскажите о планах. - Мы еще не знаем, какой будет третья книга, но мы решили взять передышку. Aisulu Toishibekova gonzo.kz/blog, 29.09.2014 (в сокращении)